Традиция игровой сценографии цирковых представлений
12.03.2017
Традиции, к которым художники и режиссеры обращались, носили самый разнообразный характер. Напомним лишь основные из них те, что проявлялись в наиболее известных спектаклях 20-х годов, о которых далее пойдет речь. Комедия дель арте и итальянская карнавальная культура: в «Принцессе Турандот» Евг. Вахтангова И. Нивинского, в «Принцессе Брамбилле» А. Таирова Г. Якулова, в балете «Пульчинелла» Ф. Лопухова В. Дмитриева. Еврейское народное действо «Пурим-шпиль»: в «Колдунье» А. Грановского И. Рабиновича. Русский лубок: в «Левше» А. Дикого - Б. Кустодиева и в балете «Байка про Лису, Петуха, Кота и Барана» Ф. Лопухова В. Дмитриева. Наконец, едва ли не самая древняя (хотя и наиболее устойчиво сохранявшаяся вплоть до XX века включительно, причем практически в неизменном виде) традиция игровой сценографии цирковых представлений в целой серии постановок, начиная с «Первого винокура» Ю. Анненкова и кончая «Мудрецом» С. Эйзенштейна. Непреднамеренно проникли в чужой дом? Решить проблему поможет адвокат разбой.
Во всех этих и других, здесь не названных, спектаклях принципы игровой сценографии воплощались тремя основными способами: как игра актера, во-первых, с костюмом; во-вторых - с вещественными аксессуарами и, в-третьих, с разного рода «аппаратами», трюковыми приспособлениями, станками, оформлявшими уже саму сцену. Рассматривая далее по-отдельности каждый из этих способов функционирования игровой сценографии, будем помнить, что чаще всего в реальной сценической практике они существовали в разнообразных сочетаниях, а иногда и все вместе. С другой стороны, те или иные элементы игровой сценографии могли достаточно органично присутствовать в спектаклях, которые во всем остальном (прежде всего в решении пространства и в трактовке места действия) оформлялись совсем не игровыми, а, скажем, декорационными приемами. Особенно это относится к костюмам.